Наслаждается тьма, распыляется сила любви,

И крадутся на цыпочках подлых сомненье и страх.

Может быть заелозило жало гордыни в крови?

Может быть засверкало свеченье Авидьи впотьмах?

Что - то гложет нещадно, свербит и клокочет в груди.

Что - то болью неведомой гасит зажженный костер.

Уж не тот ли загадочный идол возник на пути,

Что приятен и льстив, иль заносчиво горд и хитер?

За седыми снегами тревожно заныла струна,

Заплясала поводьями жара метель на щеках.

Там, в далеких степях, пробуждается к счастью весна,

И свирепые плети пурги обращаются в прах.

О, Россия моя, мой извечный загадочный сон,

Что в кольце лихолетья не дал мне остыть и упасть,

Мой далекий и близкий, вневременный мой горизонт,

Дай мне силы пройти, проползти и сквозь эту напасть!

Сколько жал в наготе у безмолвных и щедрых сердец,

Что скитаются с нищей сумой по острогам Руси?

Сколько крови залил в борозду незадачливый жнец!

Что  замыслил он вновь, что засеял и что замесил?

Жезл и скипетр сметенной державы  сменяет Эон

Мировой Сальватерры, - сиянья грядущих веков.

Только что-то звучит невпопад тот таинственный звон.

Только что-то тревожно гнетет тот неведомый зов.

Тихо ветер скользнул по макушкам седых покрывал,

И крикливая стая ворон упорхнула во тьму.

Сиротливо забрезжил вдали одинокий штурвал.

Для кого он возник?

                                  Да и нужен ли в общем, кому?