– Йё - моё! Шеф соскучился! – дурным голосом заорал лежащий на столе мобильник. Затем вжикнул, хрюкнул и уставился на меня наглым светящимся глазом.  Со всё возрастающим раздражением смотрел я на эту чёртову игрушку, изводя себя  почти что гамлетовским вопросом:  «Брать или не брать...». Но, наконец-то осознав, что никуда мне от него не деться, схватил призывно поблёскивающий пенальчик и плюнул в него сахарным сиропом:

– Слушаю вас, Александр Сергеевич. – Начал было я разговор с шефом, но раздавшийся вопль, заставил меня подскочить на месте и покрутить пальцем у виска: «Во, блин, Македонский отыскался: командирский голос, видите ли, вырабатывает...». Я обречённо вздохнул и прижался ухом к аппарату. В его недрах, как в кратере вулкана, бушевало и клокотало.

– Недоносок! – визжала трубка голосом никому не известного тёзки знаменитого поэта, – ты, чем там (такой-то, сякой-то), занимаешься? Где отчёт? Я тебя спрашиваю! Где отчёт?

– Да я, тут, сверкой, – проблеял я и, не успев закончить фразы, согнулся под обрушившейся на меня лавиной проклятий.

– Какая Верка? Ты чё? Ваще страх потерял? Конец года! Ревизия на носу, а ты? С Веркой? – вопил осатаневший начальник, – да я тебя в порошок сотру! Картошку пойдёшь на рынок перебирать!.. С Веркой он!..

– Да я, это, – вновь подал я свой жалкий голос, – я ж не только сверкой, я, это, сводкой ещё...

Мне хотелось хоть что-то объяснить взбесившемуся громовержцу, но...

   После этих  слов, в  телефонной трубке стало подозрительно тихо. И вдруг, спустя несколько долгих-долгих секунд, раздалось змеиное шипение шефа:

– Так вы ещё и с водкой?..